Menu
Когда Филадельфия вошла в желтую зона карантина, я первым делом подстригла волосы, а потом пошла ходить по улицам, чтобы увидеть людей, послушать их шаги и разговоры, прожить и прочувствовать свой опыт там, где раньше все было знакомым.
Я уже давно стригусь в гейборхуде, это примерно Тринадцатая улица, и вокруг неё. А гулять пешком я люблю по кварталу “Старый город”. Филадельфия началась от реки Дэлавер, улица Фронт Стрит идет аккурат вдоль воды, а после нее – Вторая улица, Третья, и так дальше. Вот это и есть старый город.
На оцифрованном фотоснимке 1925 года выше (это из моего портфолио) как раз изображен участок, известный с 1970-х годов как Старый город.
В нижней левой части снимка изображен док в форме полумесяца и исторический Док-стрит-маркет с его навесами, выстилающими улицу.
В крайнем центре слева виден шпиль Церкви Христа, если вам интересно почитайте о моём собеседовании в нее в прошлом году. Церковь расположенна по адресу: 20 N. American Street (рядом со 2-й улицей и улицей Филберта).
Справа – строящийся мост Бенджамина Франклина.
Границами причалов вдоль реки Делавэр являются Делавэрский проспект и надземные скоростные поезда.
Из литературных описаний города, вероятно знакомых вам, мне первым делом приходят в голову отрывки из книги “Финансист” Теодора Драйзера.
Филадельфия, где родился Фрэнк Алджернон Каупервуд, насчитывала тогда более двухсот пятидесяти тысяч жителей. Город этот изобиловал красивыми парками, величественными зданиями и памятниками старины. Многого из того, что знаем мы и что позднее узнал Фрэнк, тогда еще не существовало — телеграфа, телефона, доставки товаров на дом, городской почтовой сети и океанских пароходов. Не было даже почтовых марок и заказных писем. Еще не появилась конка. В черте города курсировали бесчисленные омнибусы, а для дальних путешествий служила медленно развивавшаяся сеть железных дорог, все еще тесно связанная с судоходными каналами.
Итак, иду я по Старому городу, свежеподстриженная и с крафтовым пакетом из местного магазина “Vagabond” – купила две льняные рубашки, как обычно, один фасон, два цвета.
Иногда останавливаюсь в тени, чтобы остыть или побрызгать на лоб термальной водой.
Как вдруг я вижу, что в мою сторону непоколебимо, я бы даже сказала непреклонно, движется женщина с белыми волосами, белой кожей, украшенной в уголках глаз паутинкой из морщин, в белой маске и в белых перчатках. Она идет опираясь руками на специальное приспособление на колесиках, то есть идти и держать равновесие ей трудно, а может быть и больно.
Расстояние между нами сокращается, я начинаю отодвигаться, чтобы между нами сохранялись шесть футов. Мысленно чертыхаюсь, потому что даже положение камеры над артефактом я до сих пор считаю в сантиметрах.
Я сдаю позиции, она наступает.
Я шаг назад, она два вперед.
Постепенно до меня доходит, что незнакомка хочет подойти ко мне, а не занять место в тени. Или нет?
Жду.
Подходит.
“Девушка, вы знаете на кого вы похожи?”
Ну думаю все, зря я пакет в рюкзак не спрятала. На кого я там похожа? На игнорант янг лэйди? На человека, из-за которого умерла её кошка?
– Молодая леди, вы похожи на Ричарда Адамса! Знаете, кто это такой?”
– Да, мэм, это британский новелист, который написал “Обитатели холмов” и мм.. “Чумные псы”.
А в чем мораль описанной сценки?
Если вы перейдете по ссылке, чтобы увидеть фотографию покойного писателя, вы узнаете обо мне целых две новые вещи.
Во-первых, вы узнаете почему меня обошло стороной приложение faceapp – это то, в котором участники разбирались как выглядели бы, если бы поменяли пол.
А во-вторых, вы узнаете как именно я подстриглась и почему я снова больше не выхожу из дому.
Фух, каждый раз когда я нажимаю кнопку опубликовать, мне приходится вытирать пот со лба. Волнуюсь! Спасибо за ваше время и то, что дочитали до конца. Разговаривать даже с одним читателем – это большая привилегия. Если вам понравилась история, вы можете подписаться на обновления блога.
